Кусочек целлофана плавал в океане.
Так бывает в наше стремительное время пакетов.
Наконец-то, после того как Эмма начала интересоваться как жить в безопасности, у нее все пошло наперекосяк. Безопасность играла злую шутку.
Эмма пришла с бассейна с приступом психа, как выяснилось в итоге, кто- то потерял там целлофановую шапочку – одноразовую, выдаваемую для защиты, от не выпадения волос в воду бассейна, в целях гигиены и комфорта посетителям… а Эмма приняла это, за гнусный жест насмешки в свой адрес, так как перепутала шапку с презервативом, и долго вопрошала
– ЧЁ йё гандон, что за шутки, как будто бы у вас презики не застревали, и не терялись. Вот – уроды, всё же? психовала и ругалась Эмма в чувствах и истериках
на что персонал долго извинялся и попросил её «успокаином» успокоиться, и понять ситуацию обычными глазами, человека не искушённого.
Это бабушка с головы потеряла, ныряла и потеряла. Это совсем не то что вы думаете. Это с головы – бабушки.
Но, обиженное и задетое Эмо, выдавало своё, – придя домой она долго жаловалась на то, что бабка в бассейне подкинула ей гандон в форме шапочки с гловы, чтобы насмехалась над её, нынче плохой, интимной не качественной, рваной жизнью, катящейся в т.н. «безопасные» воды!
С того самого момент, когда у Эммы стали сдавать нервы из за очередного похода к гинекологу, по причине невероятного зуда…там, внутри, прямо глубоко, и ей достали оттуда кусок оставленный очередным любовником – рваного презерватива, у Эммы поехала крыша, теперь ей везде мерещились куски рваной любви, неопытных пацанов, в руках отчаянныех гандоновни хрена не соображающих в этой самой любви, и к девушкам конечно – как правильно натягивать презерватив, было сложно, руки ходили ходуном, опыта не было ни у неё ни у них…которые теперь плавали в её Эмских океанах страстей и страхов.
– Рваная безопасность! – злилась Эмма.
Помогал лишь прием настоек успокаивающего эффекта и беседы её подруг, утверждающих, со всеми это бывает, – у которых такого ни разу в жизни не было.
Эмма не сдавалась и ругалась со злостью, с досадой и брызгами слюней
– Как так, сопляк 30 летний, такое, трёсся трёсся, и Эмма все более раздражалась и раздражалась, в итоге всё равно, порвал и потерял. Руки не послушные, – жаловалась на всё подряд Эмма, бурча в нос.
Такая реакция, крайняя редкость – это до самого отчаяния дошло – говорила Аллора Араире, когда та пришла в гости. – Доведена она!
Ситуация еще и осложнялась тем, что любовные безопасные отношения Эмме стали более приносить раздражение, нежели успокоение, с той самой степенью, как бывает – везёт и не везёт, т.о. её любовному меценатству пришёл конец, тот самый плохой, на котором рвался и рвался предохранитель.
– Вот до этого везло на партнёра, а теперь нет. Вот тебе и безопасность – злая судьба – охарактеризовала это Эмма, которая грустила по прежним трахам, без тормозов!
Однако гинеколог её успокоила, что ничего страшного, бывает и бывает всякое! Это нормально, чего там. Что она только на своём веку не видела, иногда приезжают с сел и деревень, так там не то, что кусочек резины, там кора дуба у девушек бывает, вши, волосы до колен, не мытые вонючки, не знающие мыло кусок, веками и прочие страсти, такие, что у Эммы стало хватало сердце, поэтому она стала держаться всё время за левую руку и гладить плечо, говоря что там всё время прострелы.
На радость всем, состояние крайне улучшилось, когда она нахамила одной тётьке, которая безобразно и громко хвасталась тем, что её сына очень хорошо сдаёт экзамены по стрельбе в каком то там клубе, на что Эмма (приняв стрельбу как акт покушения на смерть, в силу своего ярого пацифизма, сделала вывод, что где то рядом растят убийцу) не выдержав заявила,
-вот такие вот потом гондоны рваные после себя и оставляют и никакого удовольствия…Стреляет он хорошо, пусть уверенно презик с первого раза научится одевать, – а не с 10го и сумеет его не порвать за час другой…
На что тетка мать, растерялась и потеряла сознание, а Эмма довольная убежала домой и приступила к нарисовыванию картины «Плавающие презики, текучая резина, рваные шапочки – в общей картине под названием «Гондон в океане страстей».
Араира, вникнув в суть столь необычной и интересной ситуации, в силу начитанности, немного размышляла на досуге, что дело то не в количестве натягиваний и качестве, умении владеть и пользоваться резином, а в чем то другом.
Стрельба стрельбой, а оно оном,
но, что -то где то мешалось, застряло в её голове
Тогда, получается, если по логике, Эммы, вдруг нас атакуют с автоматами, мы защитимся скоростью натягивания, что-ли? Уверенными простыми движениями, и всё?
– А вот вы знаете, вступила она в разговор, глядя на нарисованное, а ведь у меня был случай, молодой такой, и ловкий, и он ведь без грамма тревоги очень уверенно надевал и снимал, надевал и снимал. Пьяный, сопляк – молодой солдат, и так раз несколько, смело, на что я спросила:
– ты чего делаешь?
А он мне смело ответил:
– размер не тот, не хочет налезать!
Все задумались, и внимательно слушали Араиру. Эмма отложила кисти и краски, Аллора перестала отхлёбывать чай, и была тишина и молчание в комнате у Эммы.
– Понимаешь, тут ведь много факторов – неожиданно добавила Араира, и Аллора напряглась в интересе, так как её интересовало венное дело, ни уже не по книгам.
И Араира замолчал.
– Так и что, размер, всё таки, или чего с ним у него? – с любопытством спросила Аллора.
– нет, продолжила Араира, линейку приложили, палеткой подтвердили, размер тот, с пачкой всё сходится, метраж в норме, тут с головой получается не то, он просто чего то недопонимал…и я тоже, потом он зачем то их в унитаз накидал,
– Использованные – говорит – уже.
– А я ему говорю – продолжила Араира – вот убирай, руками. Чем кидал тем и доставай. Убрал.
Вот я и думаю, тут дело то в чем то другом.
– а секс то у вас был – спросила Аллора?
– нееет – ответила Араира – не было.
– презервативы тогда, как использованные?
– вопрос останется открытым – ответила Араира – военный куръёз!
